План

Вступление
Основная часть
1. Святой Иустин Философ
2. Апологет Афинагор Афинянин
3. Критика апологетами философии
Заключение
Список использованной литературы

Вступление.

Каждый период истории Церкви имеет свою проблематику, свою особенность, свой "острый вопрос". Время активной деятельности христианских апологетов (II - III век) ознаменовано все более усиливающимися нападками языческого мира на последователей Христовых. На защиту веры встали лучшие представители христианской мысли. Пред ними встала серьезная задача: на доступном для общества языке, используя устоявшиеся представления и понятия, показать особенность, утонченность, а самое главное - истинность христианской веры. Но прежде нужно было решить несколько важных вопросов: как относиться к древней, греческой, по своей сути языческой философии? В какой мере ее можно использовать в изъяснении христианских истин? Можно ли связать христианское богословие с языческой философией? И существует ли сама христианская философия? На эти вопросы, прежде всего, необходимо было апологетам найти ответы.

Основная часть.

1. Святой Иустин Философ.

Первым из известных и значимых апологетов II века был св. Иустин Философ. Его жизненный путь был наглядным примером блужданий и поисков древней греческой философии. В своём стремлении к Истине он прошел тернистый путь от стоического фатализма через многознание пифагорейцев и идеализм Платона к чистейшему источнику твердой веры и знания - христианской философии (1). После беседы с христианским мудрецом "в сердце моём возгорелся огонь, и меня объяла любовь к пророкам и тем мужам, которые суть други Христовы; и, размышляя с самим собой о словах его, я увидел, что только христианская философия есть единая, твёрдая и полезная. Таким-то образом я сделался философом" (5, с. 28-29). Лишь вера открыла ему полный смысл философии, главные её цели: "Многие не угадали, что такое философия и для какой цели ниспослана людям; иначе не было бы ни платоников, ни стоиков, ни перипатетиков, ни пифагорейцев, - потому что истинное знание только одно"(5, с. 32). И оно "есть величайшее и драгоценнейшее в очах Божиих стяжание: она одна приводит нас к Богу и делает нас угодными Ему, и подлинно святы те, кои устремили свой ум к философии. Без философии и здравого разума никто не может обладать мудростью; поэтому всякий человек должен философствовать и почитать это дело важнейшим и нравственнейшим" (5, с. 31). Из христианских апологетов св. Иустин первый так определенно показал отличие греческой философии, её целей и задач от подлинного христианского философствования. Древняя философия искала Истину, но, ограниченная человеческой немощью, она в спорах и разномыслиях приходила к одному и тому же - к мысли о невозможности познания Истины или к отрицанию существования её. В христианстве Бог открывает Себя людям по их вере. Св. Иустин не отрицает возможности существования христианской философии, мало того - истинная философия возможна лишь в христианстве и она приводит нас к Богу. Вера в Истину не пренебрегает разумом, наоборот, она, вступая в союз с ним, возбуждает мыслящую силу человека к сознательному усвоению божественного учения, к подробному раскрытию и изъяснению богооткровенной истины. Христианский философ размышляет о сущности бытия в свете истинного божественного откровения, почему и приобщается истинной мудрости. Это путь к христианской нравственности, этот же путь ведет и к земному благоденствию: "Пока правители и народы не будут философствовать, дотоле гражданские общества не будут благоденствовать" (5, с. 32).

Христианские апологеты по-разному относились к греческой философии. Взгляд св. Иустина Философа выделяется особой трезвостью. Он не идеализирует учения древних философов и подвергает их неверные мысли критике. Не редко в его сочинениях можно найти прямое порицание некоторых философов, осуждение их поступков и мыслей. В одном месте он замечает, что "и между теми, которые носят имя и одежду философа, есть люди не делающие ничего соответственного их званию" (2, с. 424). Не лестно он отзывается о Сарданапале и Эпикуре, особо критикует "любителя шума и суетного блеска, славолюбца циника Кресцента (2, с. 424-425). Но в боль-шинстве своём, он положительно относится к греческой философии. Не сравнивая её в превосходстве с христианской мудростью, он считает, что греческая философия не лишена была причастия божественной Истине. Святой Иустин считал, что во всех философских системах есть большая или меньшая доля Истины, у них всех имеются "семена Истины"(6, с. 158). Он указывает два способа приобщения к ней. Первый из них - участие всех в Божественном Логосе: "Всё, что когда-либо сказано и открыто философами, всё это ими сделано по мере созерцания ими Слова. Всякий из них говорил прекрасно потому именно, что познавал отчасти сродное с посеянным Словом Божьим" (2, с.421). Другой способ познания языческими философами Истины, по мнению св. Иустина, есть их знакомство со Священным Писанием Ветхого Завета и, особенно, с писаниями св. пророка Моисея: "Моисей древнее всех эллинских писателей. И всё, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях после смерти, о созерцании небесного и о прочих подобных учениях - всё это они смогли постигнуть и изложить, лишь основываясь на пророках" (6, с.158). Развиваемая св. Иустином "теория заимствования", по мнению профессора А. И. Сидорова, восходит к Филону Александрийскому (6, с.158).

Эта причастность философов Божественному Логосу, Священному Писанию и Священному Преданию, была проявлением голоса совести в их жизни и имела значение не только для их познания, но и для их нравственной деятельности: "Те, которые жили согласно со Словом, - говорит св. Иустин, - хотя бы они считались (язычниками) за безбожников, суть христиане: таковы между эллинами - Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров - Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие" (2, с.423). Сократа он называет "самым твердым из последователей семени Слова", Платона и Аристотеля он именует "знаменитейшими и славящимися своими добродетелями" (2, с. 424).

Несмотря на такое личное благосклонное отношение к греческой философии, св. Иустин ограждал себя от отрицательного влияния их учения на свою христианскую веру, а главным источником его веры и знания было Священное Писание. Его сочинения прекрасно совмещали использование утонченных философских приемов с простотой и доходчивостью изложения.

Последующие апологеты во взгляде на греческую философию во многом следовали за св. Иустином, хотя у каждого мы замечаем и свои особые мысли по данному вопросу.

2. Апологет Афинагор Афинянин.

Афинагор Афинянин был языческим философом, принявшим христианство, а также являлся начальником и учителем Александрийского училища.

Афинагора Афинянина считают "самым строгим и добродетельным философом" (5, с. 91), равным со св. Иустином "по способности представить христианское вероучение как подлинное "любомудрие", не только не уступающее языческим философским школам, но и явно превосходящее их" (6, с. 230). До нашего времени дошло два его замечательных произведения: "Прошение за христиан" - апология, которую он подал императору Марку Аврелию и трактат "О воскресении мертвых". По характеристике П. Ми-роносицкого, в них он показан, как замечательный мастер слова, защитник Истины: "Его оружие - логика; его цель - разоблачить ложь, указать абсурд, чтобы Истина восторжествовала" (6, с. 210). Он был подлинным философом, размышлял не ради увлечения, а ради правды. Это его и привело ко Христу. По свидетельству Филиппа Сидета, записанному у Никифора Калиста, Афинагор, будучи начальником Александрийской школы, собрался писать против христиан. Для этого он обратился к Священному Писанию, но так был пленён благодатью Святого Духа, что, подобно великому Павлу, вместо преследователя сделался учителем той веры, которую преследовал (7, с. 89). Афинагор везде именовал себя философом, как и св. Иустин всегда носил философскую мантию. Исследователи во многом находят сходство Афинагора со св. Иустином. Афинагор Афинянин, как и его учитель, считал философию полезной наукой. Кроме того, он, как бы следуя учению св. Иустина о семенах Логоса, утверждает, что источником добытых философами истин являются некие божественные внушения. Их он объясняет некоторым сродством духа философов с Духом Божественным. Они догадочно касались понятия о едином Боге и некоторых других истин "по сродству духа своего с Духом Божественным, движимые каждый своею душою испытать, не удастся ли ему найти и познать Истину" (4, с. 2).

Почитал Афинагор и великих философов древности, особенно Платона. Его он называет тем, "кто созерцал вечный Ум и постигаемого мыслью Бога и раскрыл Его свойства" (4. с. 3). С сожалением говорил о преследовании народом Пифагора, Гераклита, Демокрита и Сократа. Он считал, что эти философы, "по отношению к своей добродетели не потерпели никакого вреда от молвы народной" (4. с. 5). Будучи по природе человеком служащим философской правде, а не самой философии, Афинагор со строгостью осуждал тех, кто мудрствует только ради самого процесса, подвергая критике и осуждению всякие суждения: "Языческие мудрецы не оставили не одной истины не оклеветанною: ни существа Божия, ни Его ведения, ни деятельности, ни всего того, что необходимо с сим связанно. Одни совершенно и решительно отвергают истину в этих предметах, другие извращают их по своим воззрениям, а иные стараются подвергнуть сомнению самое очевидное" (5, с. 94).

Афинагор Афинянин смог соединить божественную премудрость Священного Писания с прекрасным строем эллинистического письма. Один из исследователей отметил, что "в его сочинениях проявляется зачинающаяся связь христианского созерцания с эллинским порядком и красотою изложения. В этом отношении, - по мнению Ибервега, - он лучший между христианскими писателями того времени" (4, с 13).

3. Критика апологетами философии.

Более строгой критике подвергали греческую языческую философию такие апологеты II века, как Татиан, Ермий и св. Феофил Антиохийский. Если последний в каких-то мыслях и схож со св. Иустином, то два первых философа в своих произведениях резко критиковали греческую философию.

Святитель Феофил жил во второй половине II века и до нас дошло лишь одно его произведение "К Автолику". В его взгляде на греческую мудрость можно отметить некоторые положительные мысли схожие со взглядами св. Иустина. Он признаёт существование в сочинениях философов истинных мнений и допускает, что они пользовались бытописателем Моисеем и пророческими книгами. Кроме этого, свт. Феофил считал возможным промыслительное действие благодати Божьей на философов и они, "побеждаемые истиною", возвещали о правде, суде и наказании (4, с. 87). Но гораздо чаще можно встретить у свт. Феофила порицания языческой философии, чем одобрения ее. Не боясь назвать ее "бреднями" (4, с. 87), не редко он отвергает всякие ее заслуги и старается показать полную ее бесплодность. В одном месте он отрицает "бесполезный и безбожный образ мыслей философов. Ибо все они ни сами не познали, ни других не привели к истине. Они говорили несогласно друг с другом и многие из них отвергали свои собственные положения, так что слава их обращалась в бесчестие и глупость" (4, с 87). И, подведя итог сказанному, заключает: "Как смер-тоносный яд, смешанный с медом или вином, делает все смешение вредным и негодным, так и их красноречие оказывается напрасным трудом, или скорее пагубою для тех, которые верят ему" (4, с. 85).

Но еще более резко высказывается о языческих мудрецах Татиан. Он жил в первой половине II века. Несмотря на то, что он был непосредственным учеником св. Иустина Философа, совсем по-другому рассуждал чем его учитель. Татиан настолько ненавидел греческую языческую философию, что - по выражению одного исследователя - готов был "вырвать с корнем язычество, как древо, приносящее ядовитые плоды, особенно же вредный плод познания, который философы, служители змия, предлагают человечеству для его погибели" (3, с. 589). Вражда к языческой мудрости не редко выражается у Татиана в очень резких и даже не совсем приличных выражениях. Он, например, не стесняется говорить о философах: "Они болтают, что каждому прейдет на ум, кричат на подобие воронов (3, с. 589). Обращаясь со своею речью к эллинам, Татиан не редко осыпает их такими укоризнами: "Вы, эллины, на словах боязливы, а умом глупы. Ваши суждения исполнены зависти и великой глупости. Вы исследуете, что такое Бог, но не знаете, что в вас есть; и, розиння рот на небо, падаете в ямы. Ваши книги, подобны лабиринтам, а читающие их - бочке Данаид" (3, с. 589).

Согласно характеристике профессора А. Сергиевского, по своей враждебности к языческой философии он "превосходит решительно всех писателей Церкви первых четырех веков христианства" (3, с. 589).

Естественно, Татиан не принимает учения о "семенах Логоса" своего учителя св. Иустина, но он не отрицает заимствований греческими философами мыслей ветхозаветных пророков и самого Моисея. Только он эту связь излагает в свойственной ему открытой форме. Согласно Татиану, Моисею, как "старейшему по возрасту", следует больше верить, чем "эллинам, черпающим из этого источника, но не понявшим учения Моисея". Ибо греческие софисты, движимые любопытством, познакомились с писаниями Моисея и "любомудрствующих подобно ему", однако попытались их как бы "фальсифицировать". Такую фальсификацию Татиан объясняет двумя причинами: во-первых, софисты стремились выдать сказанное пророками за свои собственные мысли, а во-вторых, они хотели не понятное им у пророков скрыть под своим пустым многословием ("философским шутовством") и выдать истину за "мифологию" (6, с. 194). Профессор А. И. Сидоров, отмечая в сочинении Татиана яркое противопоставление "варварства" и "эллинизма", видит некий "провинциальный комплекс" автора - "яркого представителя сирийского духовного климата" (6, с. 194-195).

Особо выделяется среди произведений апологетов II века трактат Ермия Философа "Осмеяние древних философов". Это единственное из христианских сочинений древности полностью написанное в сатирическом жанре. Вряд ли он хорошо был знаком с работами древних философов и больше пользовался "доксографическим материалом" (6, с. 281), но на его основании он смог представить достаточно оригинальную сатиру на языческих "любомудров". Лейтмотивом маленького трактата Ермия является мысль о взаимной противоречивости взглядов всех языческих философов относительно происхождения и сущности души и мира. Разномыслия философов он называет "бреднями", "безумием" и "сумасшествием". Истина ускользает от людей и они "воюют с тенями" (6, с. 210).

У Ермия есть интересная мысль, новая для христианских писателей. Возникновение греческой философии он относит к "отступничеству ангелов". Профессор А. И. Сидоров считает, что "данная мысль Ермия, скорее всего, восходит к представлению о "грехопадении ангелов", намеченному в некоторых ветхозаветных апокрифах". В них повествуется о том, что 200 ангелов, соблазнившись красотою дочерей человеческих, ниспали с небес и, взяв в жены этих дочерей, породили от них гигантов и научили людей всяким "тайным знаниям", в результате которых и люди, в свою очередь, впали в грех" (6, с. 284).

Заключение.

Период апологетов в истории Церкви - это время становление церковного богословия, начальный период богословской мысли. Это время зарождения христианской философии. Церковь встала перед вопросом отношения к греческой языческой философии, возможности использования её. Апологеты первые серьезно столкнулись с этой проблемой и попытались её решить. Каждый из них сделал свой вклад в определении места греческой философии в области богословской мысли, в жизни Церкви. Св. Иустин сумел правильно оценить цели и задачи самой философии. Показал пример истинного любомудрия. Афинагор Афинянин философским языком и искусным стилем сумел показать образованному греку всю красоту и утончённость христианского учения. Он дал пример правильного использования наработок древней философской мысли. Сочинения апологетов с критикой греческой дохристианской мысли тоже сыграли в истории Церкви положительную роль. Была показана невозможность познания высших божественных истин ограниченным человеческим умом. И, несмотря на разноплановость мыслей апологетов, все отдельные взгляды их на философию были правы, так как были направлены на решение определенных исторических задач, в определенных исторических условиях. Церковь в последующее время оценила апологетические труды защитников веры. Языческая философия не была отвергнута полностью, переосмысленная и адаптированная она была использована в период активной работы богословской мысли для точнейшего изложения христианского учения. Уважительное отношение к лучшим представителям древней греческой мудрости и даже их частичное почитание, было отображено не только в высказываниях отдельных известных церковных мыслителях, но и запечатлено в церковной литургической традиции.

Список использованной литературы.

1. Сочинения св. Иустина Философа и Мученика. М., 1892.
2. Отношение апологетов Восточной Церкви II века к языческой философии. Сергиевский А. // Вера и разум. Т. II, ч. I. Харьков, 1885.
3. Отношение апологетов Восточной Церкви II века к языческой философии. Сергиевский А. // Вера и разум. Т. II, ч. I. Харьков, 1886.
4. Отношение апологетов Восточной Церкви II века к языческой философии. Сергиевский А. // Вера и разум. Т. II, ч. II. Харьков, 1886.
5. Философия отцов и учителей Церкви (период апологетов). Скворцов К. Киев, 2003.
6. Курс патрологии. Сидоров А. И. М., 1996.
7. Апологеты защитники христианства. Реверсов И. П. СПб., 2002.
8. Христианство. (Энциклопедический словарь). Т. 1. М., 1993.